Погрустим и посмеёмся, поговорим и посмотрим!?)) - 17
- Подскажи, как бабу научить плавать?
- Берёшь её одной рукой нежно под грудку,
другой рукой - нежно под попку.
Потом красавица плавает таким макаром
вокруг тебя, а ты её нежно поддерживаешь и
прижимаешь к своей груди!..
-Да какая "красавица"? Мне жену нужно научить!
- Жену?.. Тогда просто заплыви с ней на лодке
подальше и столкни в воду. Она сначала будет
барахтаться, а потом научится!

На повестке дня 2 вопроса:
- разведение нутрий;
- выезд еврейской семьи в Израиль.
- Товарищи, нутрий разводить очень выгодно.
Корм дешёвый, шкура дорогая, мясо вкусное.
Кто за? Все за.
Второй вопрос: наши односельчане, еврейская
семья, подали заявление на выезд в Германию.
Как решим - отпустим?
Голоса из зала:
- А куда дом денешь?
- Оставлю колхозу.
- А корову?
- Оставлю колхозу.
- А "Жигули"?
- Оставлю колхозу.
- А деньги?
- Возьму сколько разрешат, остальное оставлю
колхозу...
Возбужденный крик из зала:
- На фиг нутрий! Давайте разводить евреев!!!

Когда ты умер - ты об этом не знаешь: только другим тяжело.
То же самое, когда ты тупой.
***
***
С такими темпами развития технологий недалёк тот день, когда ты сможешь лишние полчаса поваляться в уютной постельке, пока роботизированный помощник сварит тебе кофе, пожарит яйца, нагреет воду в кастрюле, подготовит в ванной ковш и тазик.
До сих пор позабыть не могу,
Повстречал я тебя на балу,
Ты казалась прекраснее всех,
Но теперь меня мучает смех.
Первым делом сняла ты парик
И стоишь предо мной как старик.
А потом отстегнула протез,
Я от страха на стену полез...
Ну, а третий сюрприз был не ждан,
Ты свой глаз положила в стакан,
Подмигнула здоровым глазком,
Я домой добирался ползком...
Сидит пятачок на пеньке и пишет что-то. Подходит Винни Пух, спрашивает:
— "Что пишешь пятачок". Пятачок (увлеченно, не поднимая глаз):
— "Оперу пишу, ... про нас".
— Да ты шо! Оперу! А про меня напишешь?
— Напишу.
— А про ослика Иа напишешь?
— Напишу.
— А про кролика?
— Опер сказал про всех писать.
***
Было это в середине девяностых, когда все население страны, способное держать в руках лопату и сапку, выживало, вкалывая на дачных участках, благодарно поминая добрым словом родное правительство, президента и иже с ними.
Итак. Раннее утро субботнего дня. Позевывающий народ загружается в кунг. Нужно сказать, что кунг, это такой фургон, наподобие тюремного, с приставной лесенкой, одним окошком и скамейками рядами, как в сельском клубе. Их бросили на доставку дачников, покуда местное руководство делило между собой маршруты пассажирских автоперевозок.
Наконец загрузившись, водитель захлопнул дверь, отрезав нас от остального мира, и мы тронулись.
Легкую дрему вскоре нарушил детский голос, настойчиво канючивший:
- Бабушка, я хочу какать! Ба-а-бушка, я хочу какать! Ба-а-а-бушка, ну я очень хочу!!!
Творческая мысль бабушки заметалась в поисках выхода. Не найдя ничего лучшего, она с тысячами извинений подставила внучку полиэтиленовый пакет, который он тут же и наполнил.
По салону разлился характерный запашок. Все покривились, но делать было нечего, дело житейское, ребятенку от силы лет пять, а ехать было еще не менее, чем минут сорок.
Несмотря на усилия бабушки локализовать ущерб от выбросов отравляющего вещества в тесную атмосферу салона при помощи дополнительных пакетиков, «аромат» не слабел. Тогда отчаявшаяся старушка, уставшая извиняться, принимает волевое решение. Собрав в единый комок пакеты с достижениями внука, она выбрасывает их в окно. «Получай фашист гранату!» - пошутил кто-то, и народ с облегчением вздохнул.
Однако, проехав еще сотню метров, машина резко останавливается. Оттолкнув от двери растерянного водителя с квадратными глазами, в салон ворвался представительного вида разъяренный мужчина.
Начищенные туфли, безукоризненные стрелки на светлых брюках, наглаженная шведка, дорогие часы говорили за себя сами. Картину портили, однако, желто-коричневые пятна, щедро украшавшие левый рукав и часть груди светло-голубой шведки джентльмена.
Оглядев бешеным взглядом салон, джентльмен грозно проревел:
- Кто срал в окно?! Я вас спрашиваю, кто срал в окно?!! Какая сука срала в окно? Отвечайте, хуже будет!!!
Он сжал кулаки.
В салоне повисла тишина.
Замешательство нарушил отчаянный рев внука, тут же подхваченный бабушкой. Они рыдали в два голоса, и сквозь рыдания можно было разобрать клятвенные обещания внука, что «он больше не будет» и бабушки, что она «все отстирает и возместит ущерб».
Оглядев представших перед очами злоумышленников, мужик выразился очень непечатно, враз утратив остатки безупречности, в сердцах стукнул кулаком по застонавшей стенке фургона, и покинул кунг.
-Ну вы даете, граждане! – выдохнул водитель.
Мы грохнули. Мужика, конечно, было жалко, но, кто в нашей жизни может быть застрахован от житейских казусов?
Нехорошо, конечно, смеяться над неприятностями ближнего, но остаток пути в салоне не смолкал смех.